Российская Кремниевая долина, которую в ближайшее время начнёт развивать глава холдинга «Ренова» Виктор Вексельберг, имеет хорошие перспективы сдвинуть с места пока малоэффективную инновационную индустрию. Но для этого придётся серьёзно менять Налоговый и Таможенный кодексы, а государству, возможно, принудительно повышать спрос на высокие технологии. Что большая часть населения может воспринять негативно.

Будущее отечественных инновационных технологий в свете последних решений президента Медведева обсуждали 25 марта в Петербурге на форуме «Инвестиции в инновации», организованном «Клубом директоров». Основным докладчиком и модератором дискуссии стал любимый ученик нобелевского лауреата Жореса Алфёрова Алексей Ковш, один из самых известных российских учёных в области физики твёрдого тела. Впрочем, сейчас он предпочитает говорить о себе «бывший учёный, а ныне бизнесмен», ибо в прошлом году он занял должность директора по развитию ЗАО «Оптоган», которое сам же основал за 5 лет до этого. Сейчас компания разрабатывает и выпускает светодиоды, которые потребляют в 8 раз меньше энергии, чем обычные лампы накаливания. Финансирует эту деятельность группа ОНЭКСИМ Михаила Прохорова.

По американскому стандарту

Алексею Ковшу будет с чем сравнивать будущий «город солнца» в подмосковном Сколково, ведь он сам 6 лет проработал в настоящей Кремниевой долине в Калифорнии. Её суммарный оборот составляет более полутора триллионов долларов, что больше ВВП России. Правда, чтобы превратить прежде один из самых криминогенных районов штата в столицу мировых высоких технологий, американским властям понадобилось 40 лет. В Кремле, разумеется, рассчитывают совершить технологический прорыв гораздо быстрее — лет за 5-7. Однако для этого предстоит провести поистине гигантскую работу.

«У нас производительность труда находится более-менее на мировом уровне только в сырьевом секторе. А, например, в автомобилестроении она катастрофически низка. Причём не надо думать, что это наследие «лихих 90-х». Точно так же было и в советское время. Одна из самых больших проблем, с которой придётся столкнуться при создании наукоёмкой промышленности — персонал, точнее то, что называется «исполнением», — подчёркивает совладелец «Оптагона».

Сегодня инновационная активность российского крупного бизнеса ничтожна. Например, «Газпром» потратил на НИОКР менее 0,001 % от своей выручки — порядка 600 миллионов долларов. В среднем же ведущие компании выделяют на это и того меньше — 50-70 миллионов долларов. Для сравнения: такие компании как Nokia, Microsoft или Ford тратят на своих учёных по 8 миллиардов долларов ежегодно. При этом пока одним из немногих примеров отечественных нанотехнологий с выходом на конечного потребителя остается производство светодиодов. Характерно, что в середине марта глава «Роснано» Анатолий Чубайс предложил президенту Медведеву повсеместно перейти на новые технологии в освещении: заменить традиционные лампочки Ильича именно светодиодами. Решение, по мнению специалистов, вполне логичное.

«Высокотехнологичные компании не выживут без помощи государства. Этого не надо стесняться. Без поддержки американского правительства Intel не стал бы тем, чем стал. Прежде всего, власти должны сформировать постоянный спрос на наукоёмкие технологии. Пусть для этого придётся их продавливать, но это нужно. Кроме того, на месте Вексельберга я бы создал пул заинтересованных в развитии высоких технологий и готовых выделить серьёзные деньги на создание прикладных лабораторий. При этом со стороны государства им должны быть созданы определённые преференции», — считает Алексей Ковш.

5 из 150

Пока же инвестиции в инновационную деятельность в России сопрягаются с повышенным риском. Однако и заработать в нашей стране в случае удачи можно будет больше, чем на Западе. Ведь у нас придётся инвестировать, по сути, в предприятия с нуля. А в тех же Штатах на заре научно-технической революции инвесторы окупали вложенные деньги порой в 5-7 тысяч раз. Так происходило с тем же Intel, где миллионерами стали даже секретарши (за счёт предоставлявшихся опционов на акции), а позднее с Google и eBay.

Но действительно «выстреливают» единичные проекты. Например, по статистике председателя правления петербургской организации бизнес-ангелов Луизы Александровой (бизнес-ангелы, в отличие от венчурных фондов, инвестируют в рискованные проекты свои собственные средства, действуют в одиночку на этапе, когда существует только идея) за год в её организации успешно профинансировано лишь 5 проектов из 150, то есть менее 4%. А ведь в каждый из них было вложено от 400 тыс. до 4 млн рублей. Между тем, в США около 400 тысяч бизнес-ангелов, которые в 2009 году инвестировали в «бизнес с нуля» более 40 млрд долларов. По словам директора компании S-Group (основной акционер — владелец «Северстали» Алексей Мордашов) Владимира Смольянинова, сегодня в инновационный бизнес выгодно вкладываться лишь крупным «олигархическим» компаниям, а бизнес-ангелы «только мешаются под ногами».

И всё же перспективы у российской Кремниевой долины есть, несмотря на то, что создавать её надо было ещё 4-5 лет назад, — об этом говорят многие специалисты. Биотехнологии, Интернет и оптоэлектроника имеют наибольшие шансы вырасти в России во что-то конкурентоспособное. Директор петербургского филиала ЗАО «Вест Колл» конкретизировала: необходимо немедленно включаться в разработку IP-телефонии, за которой будущее. Кстати, многие западные специалисты уверенно говорят о том, что сотовая связь в крупных городах умрёт в ближайшие 5-6 лет. Она станет просто не нужна, так как мегаполисы целиком накроет беспроводной Интернет, а ведь технология VoIP гораздо дешевле традиционной мобильной связи. И первые модели IP-мобильных телефонов уже имеются на рынке.

Впрочем, сначала следует подправить Таможенный кодекс. «Сейчас для иностранных компаний построить что-то из разряда hi-tech — это фантастика. Потому что решение вопросов с таможней в Германии занимает несколько дней, а в России — полтора месяца. Именно поэтому, кстати, мы часть производства оставили в Европе», — говорит директор Дирекции высоких технологий группы ОНЭКСИМ Валерий Кривенко.

Кроме того, переходить от слов к конкретным делам нужно и в отношении налогов. Необходимо стимулировать инновационный процесс, иначе он не сдвинется, — в этом сошлись практически все участники форума. Весь мир очень давно выявил стимулы, необходимые для развития инновационного процесса. Самый яркий пример — Австралия, где 150% вложенных в инновацию средств освобождается от налогов. 100-110% таких инвестиций освобождается от налогов практически везде, даже в тех странах, которые традиционно называют развивающимися (Чили, Бразилия, Мексика). И без этого в нашей стране совместить науку с бизнесом, пожалуй, будет затруднительно.

Павел Гинёв, Фонтанка.ру